1947 г. Идет гражданская война. Грек убивает грека, брат – брата. Христианин – христианина. Родители – детей, дети – родителей. По всей Элладе, в городах и селах льется кровь, поднимается меч, винтовка, нож, сжигаются дома! Эллада в огне.
И все были уверены, что убивали во имя восстановления справедливости, во имя правды и демократии. Но что на земле есть более справедливое, более прекрасное и истинное, чем человеческая жизнь. Тому, кто пал жертвой убийства, ничего уже не было нужно. Ни справедливость, ни демократия, ничего.
Истинно, ничего не стоят все идеологии, политические системы и демократии мира по сравнению с одной единственной человеческой жизнью, кровью, которая бесцельно проливается, и становится трупом то, что минуту назад было живым человеком. Я видел эти трупы своими глазами. Потерянные жизни, во имя той или иной идеологии, во имя слепой веры пустым словам и системам. Спасите человека! Научите человека быть человеком, и больше ничего.
1947 год. Горе и преступление наложили свой отпечаток на столь короткую человеческую жизнь.
Село Прокопион не познало этой трагедии. Святой Иоанн не пожелал, чтобы обагрилась кровью земля, где почивают его мощи, где стоит его храм, его Дом.
Пастух Димитрий В. пас однажды своих овец. И видит на небе, над высокими вершинами деревьев образ Святого Иоанна. Святой как бы парил над лесом, распластав руки, как крылья. В тот же момент послышался голос, как звук небесной трубы: «Не бойтесь, не бойтесь!» Святой описал круг над горной долиной и скрылся в храме. Пастух утверждал, что видел все своими глазами, причем днем. И мы верим ему, ибо Святой Иоанн не позволил совершиться злу.
То, что я записал, я узнал из беседы с одним из партизанских командиров, но не тогда в 1947 а уже в 1988 году. Этот бывший партизан скрывается сейчас под чужим именем и живет среди нас. Послушаем его рассказ:
«Батюшка, вы служите в храме Святого Иоанна?»
«Да», – отвечаю я. «Можно мне с вами поговорить?»
«Пожалуйста».
«Знаете, я был когда-то командиром партизанского отряда в Центральной Греции и здесь на Эвбее. Я отвечал за вынесение смертных приговоров и приведение их в исполнение. Отряды смерти подчинялись мне. Пять раз я посылал своих людей для приведения в исполнение смертного приговора – расстрелять таких-то и таких-то (называет 9 фамилий). Но отряды возвращались, не выполнив приказа. Как только они приближались к вашим местам, неожиданно теряли силы и смелость, ноги их становились как ватные. Продвигаться было невозможно, и они возвращались назад. Ни один из наших приказов не был выполнен на вашей территории. Уверен, что вас здесь спасал Святой Иоанн Русский.
Потом, после войны, я долго скрывался, сменил все документы. Меня никто не знает. Только Господу Богу все известно. Я покаялся. Молю Бога простить мне мои преступления».
«Да, господин капитан, Бог велик. Его Правда выше прегрешений разбойника и грехов блудницы. Но скажи мне лишь одну вещь. Твоя Правда, твоя идеология и демократия смогут ли вернуть загубленные души, смогут ли дать вновь жизнь мертвецам? Когда же, господин капитан, они порадуются твоей правде? Сколько же могут стенать Святые и куда в первую очередь они должны бросаться с помощью? Каким еще способом могут они нас вразумить? Может быть, достаточно уже того, что живы вы, господин капитан? Идите с Богом, и пусть Он один ведает».
23 мая 1988 г.
Еще почитать: